Добавлено (19.02.2009, 16:59)
---------------------------------------------
Великолепно.... Ксо ми аж грустно стало...

Автор: Illusiya
Название: бесполезный
Пейринг: М/М (в разных вариациях)
Рейтинг: Нц-17 (в будущем)
Жанр: Ангст/ флафф/ романтика
Статус: в процессе
Дисклеймер: Имею все, кроме выгоды))
Предупреждение: яой, жестокость, галлюцинации и странности жизни^^

Дни тянутся необыкновенно долго. Они болезненно давят на меня своей никчемной массой времени, проведенного впустую. Все занятия себя исчерпали, теперь можно только ждать, но безделье и неопределенность меня убивают.
Вчера я сломал свою приставку. Напился и не смог устоять на ногах… так вышло. Оправдывался перед тобой… за мусор в комнате… и правда упал-то я на стеллаж с дисками, и побил все к чертовой матери. Мои порезы и синяки не в счет. Они ничего не стоят. Я ведь здесь уже не нужен? Меня использовали по назначению- и теперь я подлежу утилизации. А я упрямлюсь. Жду, что все наконец то прояснится и я буду вновь нужен, необходим.
Саднят заклеенные пластырем раны, но еще сильнее ноет душа. Это то, что внутри каждого из нас, нам так в приюте объясняли. А я все никак понять не мог, как смогли вычислить эту начинку в человеке, посреди его внутренностей и прочих наполнителей? Я, представляя себе этот сложный человеческий механизм как нутро процессора - его составляющие и информацию, хранящуюся там. Информация - это душа, это то, что может передавать, делить, получать, узнавать… а еще легче потерять или стереть. Отличие лишь в том, что человеческая, по-видимому, не подлежит восстановлению и перемотке назад. Однако, это я узнал со временем, не сразу. Ты мне подсказал.
В детстве будучи озлобленным и вечно недовольным собой и окружающими ребенком, ты искал во всем выигрыш и выгоду. Со всеми вопросами разбирался сам, в одиночку, презирая чужую помощь и покровительство. Гордый… Только не всегда следует полагаться на себя. Ведь воспользоваться чем-то или кем - то незаметно для других не так уж плохо, и ты быстро нашел собственную тактику решения задач и проблем - используя случайных зрителей в своих целях, а потом резко отталкивая их от себя. Уязвленные, они больше не посмеют к тебе подойти. А ты продвинешься дальше.
Конечно, это касалось чисто производственных вопросов, вопросов времени, материалов, информации и связей. Обдумывал ты – материал предоставляли другие. А после каналы информации закрывались, либо отодвигались, как можно дальше от тебя, эпицентра дальнейших событий.
Когда же настанет мой черед? Или я не исчерпал своих возможностей и ты не укажешь мне завтра же на дверь?
Лень… она обволакивает меня своей дурманящей духотой и усыпляет бдительность. Я спокойно развалился у дивана, и поверх оглядываю ровные ряды прозрачных бутылок… на них поигрывают лучи света… прожекторы? Фонари?
Солнце. Надо же, уже восход… утро. А тебя еще нет? Или ты не уходил…
Мелло…
Взгляд скользит кругами по комнате, возвращаясь вновь и вновь на точку отсчета – брошенную тобой перед уходом обертку от шоколада. Одинокая, посреди моего алкогольного безобразии, она аккуратно покоится на голом полу обставленная по кругу пустыми емкостями. Я не стал ее двигать… слепое беспричинное желание, но противиться предчувствию не хочется. Опять же лень.
Мелло…
Шоколад! Начинаю безумно смеяться при виде шоколадных крошек рядом с входной дверью…я не буду их убирать. Мне лень.А скоро их утащат муравьи или тараканы, они заберут последнюю частичку тебя... и я останусь один.
Хмельные мысли мешают сосредоточиться на одном, и я плыву по течению собственного больного воображения…
Вот заходишь ты, Мело…в шоколадной обертке, закутанный в фольгу, и под ней шоколад…горький, бельгийский, все как ты любишь. «Съешь!»-говоришь ты мне. «Ну, давай же, я скоро растаю, ешь пока шоколад не потек!». Голос серьезный, и это меня напрягает. Что мне делать…паника…плачу, объясняю тебе, что не могу съесть, поскольку ты умрешь… лучше я тебя помещу в холод, чтобы замерз шоколад…Но ты качаешь головой, и я понимаю, что уже потерял тебя, и придется либо съесть, либо смотреть как ты растаешь…
И я выбираю второе. Ты разъяренный кричишь на меня, до хрипоты срывая голос, и вдруг вспыхиваешь…горит обертка, горишь и ты… Пламя слизывает твою кожу, оставляя обугливаться нежную красноватую плоть… Пахнет паленым и шоколадом.
- Мэтт!! Вставай, придурок… заблюешь весь пол.
Мелло…
Кусает шоколадку.
- Хмм… - ухмыляешься глядя на обставленную бутылками обертку.
- Ты меня ждал?
Нет блять… просто так напился и упал…
- Я купил тебе приставку…
Действительно, в руках у тебя что-то есть... коробка.
Большая такая… и что-то еще. Не припомню, что это…
Ага, цветы.
Цветы?!
Вскакиваю и не удержав равновесие заваливаюсь. Прямо на бутылки… Твою мать…
Между твоей руганью замечаю встревоженные нотки в голосе…
Что-то изменилось?
Бросив покупки на диван берешь меня под руки и ведешь в ванную. Именно ведешь, не тащишь, не подталкиваешь… бережно поддерживаешь и помогаешь передвигаться.
- Какого ты напился… - тихо ворчишь, расклеивая старые порезы и промывая новые. Стягиваешь с меня кофту и тянешься к штанам.
- Яя.. я... сс.. с... самм… - заикаясь отворачиваюсь и снимаю джинсы.
-Как знаешь. - Отворачиваешься и в суешь руки в карманы своих кожаных брюк, выжидательно цокая языком.
В нерешительности мнусь у края ванной, не понимая почему ты не ушел.
- Ну? ты уже залез?- поворачиваешься, и я в растерянности стою в трусах с озадаченным лицом.
- Тормоз… давай я воду включу…
- …
- Ну, раздевайся, или ты в душ полезешь в трусах?
- Да я..
Рывком сдираешь вниз мешающую вещь и я от смущения и стыда залезаю по струю ледяной воды и чуть не вою. Холодно и больно.. по рукам, по ногам адская резь, кусаю губы и хватаю воздух сжимающимися легкими.
- Терпи.
Достаешь из навесного шкафчика какой-то гель, зеленый, в прозрачном тюбике..
- Ччч.. тто этто? - стуча зубами от холода произношу я.
- Обеззараживающий гель. Давай поворачивайся спиной, - командует Мело.
- Обработаю раны.
Объясняешь мне как дураку… хотя на трезво мыслящего я сейчас и не тяну… вообще на мыслящего и трезвого.
-От тебя одни проблемы… -говоришь ты осторожно намыливая и вспенивая гель на моей спине. - К тебе няньку только приставлять... - смягчается Мело, и уже медленно, как бы щадя касается намыленной ладонью зудящей кожи, легонько поглаживая и дуя..
Вздыхаю и прикрываю глаза…люблю твои ладони.
И тебя, если так уж разобраться, люблю.

...You said "You long for me, that you love me"

Зачем тебе родная уши? И без ушей ты хороша. Ты без ушей гораздо лучше. Поверь ты мне, моя душа.
Давай мы их ножом отрубим И пустим в небо. В дальний путь. Раз мы с тобой друг друга любим То без ушей уж как-нибудь...
Зачем тебе глаза родная? Клади их в тазик жестяной. Они там будут, взор лаская, Моргать под теплою водой. Они прекрасны, словно сливы, В своих прожилках кровяных. И так нежны, и так красивы -
Я не видал нигде таких.
Зачем тебе родная ноги? Ты их ножовкой отпили. И стой, как птица, у дороги, А вместо крыльев - костыли.
Кому теперь нужна такая: Без глаз, без ног и без ушей? Теперь ты будешь доброй няней И будешь нянчить малышей.

читать
~

I know you tried to rescue me
didn’t let anyone get in
left with a trace of all that was
and all that could have been

~

«Таков план».

Мелло закончил рассказ, сидя на диване и скрестив закинутые на стол ноги. Одна его рука свободно свисала с подлокотника дивана, в другой была зажата плитка шоколада. Весь его вид выражал самодовольство. Вообще-то причин для этого у Мелло не было, но ему, кажется, было плевать. Даже если его затеи не всегда заканчивались так, как он хотел, даже если они с каждым разом становились все опаснее, Мелло не рисковал ничем просто так. Вероятно, в его понимании все было взвешенно и продуманно.

«Спокойно анализируй и старайся понять, что именно тебя беспокоит в окружающей действительности», - слова Роджера намертво впечатались в сознание, и Мэтт уже мысленно составлял список того, что беспокоило его в действительности. Мелло, сидящий напротив него на диване, сгорбленный и уставший. Грязные волосы, падающие ему на лоб, плитка шоколада, брошенная на стол. План, о котором Мелло рассказывал с таким энтузиазмом и который, без сомнения, был просто изощренным методом самоубийства.

«Ты ничем не рискуешь, Мэтт. Просто подъехать, шарахнуть в них дымовой шашкой и уехать. Если тебя поймают, тебе даже не придется притворяться, что ты милашка, они и так тебе поверят. Скажешь им что-нибудь. Что-нибудь незначительное и, пожалуйста, убедись, что скажешь это с небольшим, но фатальным опозданием. Хал тебя потом вытащит».

Мэтт кожей чувствовал, что блондин что-то недоговаривает. Что-то, по его мнению, настолько незначительное, что даже не стоит усилий открывать рот. Он повернулся в своем кресле и подвинулся ближе к Мелло. Взгляд блондина моментально стал отстраненным и холодным.

«Ты со мной или нет?»

Рыжий посмотрел Мелло в глаза. Красть Такаду, безусловно, дебильная и очень опасная затея. Мэтт глубоко затянулся сигаретой. Какого черта? Почему все не может быть по-другому?

«Ну, естественно, я с тобой. Пошли в ванную, голову тебе помою».

*

В принципе Дживасу было наплевать, что за квартиру они снимают. Он мог спать и на полу и даже сосуществовать с тараканами. Единственное, на чем он настоял – никаких душевых кабинок. Нормальная большая ванна была одной из тех немногих жизненных ценностей, которыми он не собирался жертвовать. Второй такой ценностью были часы, проведенные в этой самой ванне, до краев наполненной горячей водой, с новой нинтендо дс в руках. Вот и сейчас он издал расслабленный стон, весь в предвкушении. Очки запотели, так что их пришлось снять.

«Все-таки ты такой странный придурок», - Мелло сказал это, аккуратно опуская одну ногу в воду и садясь к противоположному от Мэтта краю.

Дживас прикрыл глаза и снова с наслаждением вдохнул. Потом он резко опустил руки под воду, схватил Мелло за лодыжки и дернул на себя. Блондин от неожиданности не успел схватиться за край ванны и с воплями ушел под воду.

«ТВОЮ МААААХМПФ!!», - пока Мелло отфыркивался и пытался откашляться от воды, попавшей в нос и рот, Мэтт наблюдал за ним. Наблюдал, как медленно и аккуратно блондин двигается, снова садясь в свой угол и облокачиваясь на край, так, словно каждое движение приносило ему боль. Рыжий нахмурился, передвинулся поближе к Мелло и обхватил его за голову. Естественно, белобрысый тут же начал брыкаться, пытаясь освободиться и одновременно убить Мэтта взглядом.

«Ну вот, голова у тебя уже мокрая. Повернись спиной и сиди спокойно».

Пока Мэтт доставал шампунь и растирал его по ладоням, Мелло неохотно повернулся, и его сгорбленная спина с выступающими позвонками особенно сильно поразила рыжего. Он принялся аккуратно массировать голову Мелло, очерчивая пальцами круги и запутываясь в блондинистых локонах.

Какое-то время они сидели в полной тишине. Дживас старательно работал руками, пытаясь снять усталость Мелло. Когда он провел большими пальцами по шее и принялся разминать напряженные мышцы вдоль позвонков, блондин тихонько застонал и вздрогнул всем телом. Мэтт ухмыльнулся.

«Ну, как тебе нравится? Я крут? Когда я ушел из Вамми, то работал какое-то время в парикмахерской».

Мелло фыркнул. «Я думал, ты не гей».

*

«Поцелуй меня», - Мелло может говорить только хриплым шепотом.

Он сам не верит, что он выживет. Нужно смотреть на вещи трезво, у него гноящиеся ожоги второй и третьей степени почти на половине тела, его лихорадит и он обезвожен. Первый раз в жизни Мелло не хочется бороться и сопротивляться. Мэтт делает вид, что не слышит его, и блондин снова хрипит.

«Мэтт. Мать твою. Поцелуй меня. Это, чтоб ты сдох, сука, мое последнее желание».

Когда Дживас прижимается губами к горячему рту Мелло, он пытается не разреветься. У поцелуя вкус дружбы, преданности и доверия. Вкус сильнейшего из желаний. Горький вкус чувства, которому никогда не бывать.

«Прости, Мелло. Я не по этой части. Это все, что я могу тебе дать. Прости».

*

«Чувак, мне было нечем заняться, а в салоне я отлично убивал время. И потом, девочки, которых я стриг, носили такие кофточки, что мне даже напрягаться не приходилось, чтобы смотреть на их сиськи, пока я работаю». Мэтт немного помолчал и глубокомысленно добавил: «Отличная была работа. Все, я закончил. Смывай шампунь».

Мелло нырнул под воду с головой. Когда он вынырнул, Мэтт набрал немного воды в ладони и принялся смывать пену с затылка Мелло. Впрочем, через несколько мгновений он облокотился локтями о плечи блондина. Он не мог не заметить, насколько сильно стали выступать ключицы и эти его чертовы позвонки. Когда, черт бы тебя побрал, ты так похудел?
Мелло снова отстранился и отодвинулся в угол ванны. Вода все еще была горячей, так что они просто сидели, пытаясь расслабиться, чуть соприкасаясь коленями. Мелло прикрыл глаза и откинул голову на бортик. Мэтт потянулся было, к своей консоли, но было так жарко и влажно, что экран запотел, и идею поиграть пришлось отложить до лучших времен. Вместо этого он снова засунул руки под воду и аккуратно взял Мелло за ступни. Через пару мгновений он нарушил расслабленное молчание:

«Ты что-то не договариваешь, да?»

«...Есть масса вещей, о которых я тебе не говорю», - Мелло буквально пнул его, согнув колени и отдернувшись от рук Мэтта, словно они были раскаленными.

«Тебе звонил кто-то из СПК», - добавил Дживас, уворачиваясь от пинка.

«Мне звонила Хал», - голос у Мелло был уставший и раздраженный.

«Чтоб тебя, Мелло, прекрати юлить! Что она сказала?» - рыжему наконец-то удалось снова схватить Мелло за лодыжку, и он победно ухмыльнулся.

Блондин отвел взгляд и прошептал: «Сказала, что любит меня».

Мэтт все еще улыбался и держал Мелло за ногу, но как только до него дошел смысл сказанного, его пальцы разжались, и блондин снова притянул ногу к груди. Тон Мэтта был слишком нейтральным, когда он спросил: «И? Что ты ей на это сказал?»

Голос Мелло предательски дрогнул, когда он попытался ответить максимально непринужденно: «Сказал, что тоже люблю ее».

«Отлично. Нет, прекрасно!» - голос Мэтта был наигранно веселым и оптимистичным, но старательно сдерживаемое раздражение все равно прорывалось наружу. Рыжий медленно двинулся в сторону Мелло. «Скажи мне, девочка моя, зачем ты ей соврал?»

«Я не врал», - Блондин наконец-то поднял на него глаза, полные ярости.

Впрочем, Мэтт был не менее взбешен, Мэлло даже казалось, что он слышит, как тот от злости скрипит зубами: «Прости, мне показалось, ты говорил, что любишь меня».

«Да пошел ты, Мэтт!» - Мелло дернулся и взмахнул рукой, растопырив пальцы. «Хочешь, покажу кое-что? Видишь, я могу пересчитать людей, которым я был хоть сколько-нибудь важен в этой гребанной жизни, на пальцах одной, вот этой вот руки!» - блондин сжал пальцы в кулак и шарахнул им по воде. «По-твоему, я совсем трахнутый на голову, чтобы послать ее, после того, что она сказала?!»

Мэтт помрачнел еще больше. «Ты важен мне».

Мелло тут же отвернулся, но рыжий все-таки успел заметить его обреченный взгляд. Да, Мэтти. Я знаю. Но не так, как ты мне.

Раздражение Дживаса росло с каждой секундой. «Так значит ты, Мелло, просто потрахаться хотел? Что, больше не давал никто?»

Блондин сжал край ванны так сильно, что костяшки пальцев побелели. «Мать твою, ты прекрасно знаешь, что это не ради секса, ты, гребанный придурок!»

«Черт бы тебя побрал, Мелло! Ты же знаешь, что я умереть за тебя готов!»

Ты готов даже умереть, лишь бы не любить меня в ответ, да, Мэтти?
Мелло закрыл глаза, стараясь не показывать слабости. "Я знаю. Этого не случится." Пока я жив, этого не случится.

Мэтт отвернулся, тяжело дыша и пытаясь успокоиться. На другой стороне ванны Мелло притянул колени к груди, сжался и старался не шевелиться. Прошло несколько минут, прежде чем рыжий вздохнул, оттолкнулся от своего края и уселся у Мелло между ног, запрокидывая голову блондину на плечо. Мелло колебался всего мгновение, прежде чем обхватить Мэтта и прижать его к себе.

Они сидели в остывающей воде, чувствуя друг друга и стараясь просто не думать.

*

Мелло понял, что пришло время выходить, когда Мэтт начал нести всякую чушь наподобие «У тебя пальцы на ногах похожи на маленькие розовые сморщенные бобы! Пусть они потанцуют!»

Рыжий посопротивлялся для виду, но все равно вылез из воды, послушно следуя за Мелло. Они наскоро вытерлись, обернулись полотенцами и пошли на кухню, оставляя на холодном грязном полу мокрые следы.

Мэтт открыл холодильник и достал две банки пива: для Мелло и для себя. Когда он передавал их блондину, он вдруг задумчиво протянул: «Знаешь... Когда все это закончится, мы определенно отпразднуем мой день рождения».

Они отпили пива и ухмыльнулись, глядя друг на друга. «Придумал уже культурно-развлекательную программу?» - спросил Мелло.

«Возьмем мою тачку. Поедем на пляж в полнолуние, - Мэтт активно размахивал банкой. - Выпьем за мой двадцатник. Будем плавать голыми под луной. Постараемся не утонуть». Он усмехнулся: «Может быть, если будешь себя хорошо вести, я даже разрешу тебе посидеть за рулем».

Мелло улыбнулся краешками губ: «Что ж. Похоже на план...»

...You said "You long for me, that you love me"

Зачем тебе родная уши? И без ушей ты хороша. Ты без ушей гораздо лучше. Поверь ты мне, моя душа.
Давай мы их ножом отрубим И пустим в небо. В дальний путь. Раз мы с тобой друг друга любим То без ушей уж как-нибудь...
Зачем тебе глаза родная? Клади их в тазик жестяной. Они там будут, взор лаская, Моргать под теплою водой. Они прекрасны, словно сливы, В своих прожилках кровяных. И так нежны, и так красивы -
Я не видал нигде таких.
Зачем тебе родная ноги? Ты их ножовкой отпили. И стой, как птица, у дороги, А вместо крыльев - костыли.
Кому теперь нужна такая: Без глаз, без ног и без ушей? Теперь ты будешь доброй няней И будешь нянчить малышей.

Ты смотрел на меня злым, ненавидящим, полным боли взглядом. Словно не понимая, что это именно я перед тобой. Хотя возможно ты и понимал, просто твои глаза были созданы для ненависти, в них не было места светлым чувствам, зато они могли отразить сотни оттенков ненависти и тысячи оттенков злобы…В тот момент мне показалось, что ты просто не умеешь смотреть по-другому. Впрочем, я не мог винить тебя. Тебе тогда тоже было нелегко смириться с очередным поражением и выдержать невыносимую боль от ожога. Ты не просил, ты даже не сказал ни слова, я просто должен был вытащить тебя из этого ада. Ты никогда меня ни о чем не просил, но я все равно делал то, что тебе нужно, даже не задумываясь, почему.
Странно было встретиться с тобой после долгого времени в таких обстоятельствах. Впрочем, ты никогда не выбирал простых, человечных путей. Тебе было важно лишь достижение собственных целей, любыми способами. Ты не останавливался ни перед чем. А, поскольку ты был моим единственным другом в приюте, я просто не мог оставить тебя умирать. Я вообще не мог допустить такую мысль. И да, должен признать, несмотря на ненависть в глазах, мне было больно смотреть на то, как ты лежишь беспомощный, неспособный даже подняться на ноги, и твое тело покрывают страшные ожоги…Когда ты шептал в полубессознательном состоянии одно слово - "ненавижу", я лишь надеялся, что это не относится ко мне. Хотя я никогда не мог тебя предугадать.
Я волновался. Я поймал себя на такой странной мысли, когда услышал, как тяжело ты дышишь и как яростно сжимаешь зубы, пытаясь не показать, как тебе больно. Больше всего я боялся, что это может сломать тебя. Мне было страшно увидеть, что ты изменился, не узнать того Мелло, которого я знал. Я знал, что ты изменился и за те годы, которые мы не виделись, но это мало и незначительно. Я всегда знал, что ты жестокий, бескомпромиссный, резкий, что ты ни перед чем не остановишься, что ты больше всего на свете желаешь обойти Ниа, стать первым. Я привык к тебе такому, другого мне и не хотелось представлять. Я понял, что иногда ты можешь быть мягче, можешь искренне смеяться и доверять мне. Во всяком случае, раньше мог…Перемены - то, что пугало меня больше всего на свете. Я не любил менять, не любил меняться, не любил привыкать. Хотя сегодня что-то в моей жизни пошло не так. Совсем не так.
Через несколько дней тебе стало легче. Но твой взгляд не изменился. Ты почти не обращал на меня внимания, почти не говорил ко мне. Воспринимал меня, как предмет мебели. Нужный, но не необходимый. Ты лишь презрительно кривился, когда я курил в комнате. А я и не ожидал ничего другого. Ты не был из тех, кто кидается своему спасителю на шею и признается в вечной любви…Ты ничего у меня не просил, я сам приносил тебе еду, пичкал тебя лекарствами. Это было даже унизительно, но бросить тебя я не мог…Мне много раз хотелось спросить, что произошло, во что ты влез. Но я не решался разрушить эту стену сам. Ожидал, что ты окажешься смелее меня. Ты всегда был смелее. Но теперь что-то было не так…Мы жили в одной квартире, но словно совсем в других мирах. Я ничего не говорил тебе насчет того, что ты живешь у меня, мне так было даже спокойнее. Я знал, что ты больше ни во что не вляпался. Хотя это и не должно было бы меня заботить…Да, твое появление внесло в мою жизнь что-то новое. Хотя бы это покалывание в груди, когда ты смотрел в зеркало, опускал глаза и закрывал лицо руками, а потом снова смотрел. Словно это было какой-то особо извращенной формой мазохизма. Или просто ты не желал видеть напоминание о своем поражении.
* * *
Прошло некоторое время. Я уже привык к твоему постоянному присутствию, мы начали переговариваться короткими фразами. Ты был немного молчаливее, чем всегда или просто не желал разговаривать со мной. Но мне нравилось то, что ты всегда рядом. Что не хочешь уходить. По крайней мере, я думал, что не хочешь...
Когда я возвращался домой и увидел, как ты идешь по направлению от моей квартиры быстрым шагом, мне стало страшно. Наверно даже страшнее, чем тогда, когда боялся перемен в тебе. Я побежал за тобой.
Вернуть. Объясниться. Объяснить этому идиоту, что будет лучше, если он останется.
Все на свете забылось, хотелось только остановить тебя…Невысокая фигура в черном впереди....Ближе, еще ближе…Увидеть, как ты оборачиваешься, твои глаза округляются и ты пытаешься сбежать. Но я понимаю, что все равно догоню, тебе не хватит сил сбежать. Я готов все, что угодно сделать, только бы остановить.
Все никогда уже не будет, как прежде. Потому, что теперь я не хочу представлять свою жизнь без тебя.
- Мелло! - обхватить руками тонкие вздрагивающие плечи, крепко, так, чтобы ты не вырвался. Ощутить сбившееся от быстрого бега дыхание, - какого черта?
Теперь мои глаза наверно пылают злостью, а твой взгляд какой-то усталый. Но неизменно с искорками злобы.
- Отпусти. - Тоном, которому можно лишь подчиниться. А тот, кто не подчинится - самоубийца. Или я.
- Никогда! Черт тебя побери, Мелло, куда ты собрался? Зачем?
- Ты моя мамочка, Мэтт??? Я должен перед тобой объясняться? Я ничем тебе не обязан и не собираюсь сидеть у тебя на шее! У меня есть свои цели, свои планы. Если ты хотел услышать "спасибо", тогда спасибо тебе и можешь не беспокоиться, мы больше не встретимся! - ты кричал. Ты никогда не умел сдерживать себя.
Я понимал, что сейчас не прав, удерживая тебя. Но знаешь, ты как огонь, когда ворвешься в чью-то жизнь, просто бесследно уйти уже не получится. И огонь так же трудно удержать. Но даже он подчиняется легче, чем ты. Не удивительно, что даже он не поработил тебя.
- Ненавижу тебя, идиот. - Хотя тон, с которым я говорил эти слова, совсем не был похожим на ненависть, - но все равно не отпущу тебя. Не отпущу снова рисковать жизнью и бороться против Ниа. И мстить за смерть Эл не отпущу. Или пойду с тобой.
Я даже не заметил, что обнимал тебя, прижимая к себе настолько крепко, насколько возможно. Так, чтобы ты не вырвался.
- Что ты несешь, Мэтт? Я так решил, я все равно это сде...- я не дал тебе договорить, я не хотел слышать все эти слова, они все равно были пустыми и бесполезными. Я просто сделал единственное, чего хотел в этот момент. Закрыл твой рот быстрым резким поцелуем. Целовать тебя…Да еще и на улице, это было почти невероятно. Людей мало, но все равно здесь нас может увидеть каждый. Это было волнующе, остро, запретно. И почему-то безумно желанно…Я знал, что твои глаза сначала расширились, а потом закрылись, как и мои. Ты даже не пытался оттолкнуть меня. От неожиданности наверно. У тебя был вкус шоколада, а еще чего-то не очень приятного, наверное медикаментов...Когда я попытался проникнуть своим языком в твой рот, ты, наконец, оттолкнул меня. Выражение твоего лица было крайне возмущенным:
- Мэтт, чертов извращенец, что ты делаешь?
Я не ответил. Я и не собирался объяснять тебе что-либо. Это было просто секундное желание, импульс, не больше.
Не дождавшись объяснений, ты ушел. Я просто пошел за тобой. Ты либо понял, что от меня не отвяжешься, либо решил, что действительно лучше будет, если я последую за тобой. Скорее, первый вариант.
* * *
Теперь моя жизнь изменилась еще больше. Не знаю, в какую сторону. «Она стала хуже», - сказал бы любой, если бы сравнил то, как я живу сейчас и как жил раньше. Но меня не волнует уровень жизни. Мне не важны деньги. Для меня не имеет значения все, кроме ноутбука, сигарет и…тебя. Мне нравится теперешняя моя жизнь. Много риска, адреналина, опасности. Много тебя. Хотя теперь наши отношения похожи на отношения деловых партнеров, это неважно. Почему-то теперь важным осталось только то, что я почти всегда рядом с тобой. Твой ожог все еще дает о себе знать и когда тебя опять болит обожженная кожа, ты позволяешь мне касаться тебя, позволяешь заботиться. Это доставляет какое-то непонятное удовольствие...Я часто вспоминаю тот, единственный наш поцелуй. И хочу повторить. Иногда я ловлю себя на мысли, что хочу обладать тобой. Хотя это и невозможно, ты никогда никому не подчинишься. Слишком свободолюбив, чтобы позволить кому-либо обладать тобой…
Иногда ты бываешь невыносим, особенно, когда тебе что-то не удается. Ты срываешь злость на мне, я не остаюсь в долгу, в итоге мы ссоримся, и весь вечер не разговариваем. Потом я просто готовлю завтрак, и все стает на свои места. Без глупых извинений и раздумий. Я уже привык к этому, так легче...Ты никогда не улыбаешься. Твои губы лишь иногда искривляются в злобной ухмылке при упоминании о Ниа…Иногда мне безумно хочется, чтобы не было Ниа, Киры, Эла, совсем никого. И ты хоть иногда бывал похожим на себя с той детской фотографии, которую тебе отдал Ниа. Но так, как я хочу, никогда не будет. Да и не нужно это никому. В конце концов, все так, как есть. А если бы все было иначе, это бы изменило и весь привычный ход событий. А этого бы и мне не хотелось.
* * *
Целовать. Целовать безудержно, страстно, настойчиво. Касаться кожи, ощущать запах шоколада и ванили. Не отпустить, больше никогда не отпустить…Ты цепляешься за меня, почти безумно. И неважно, пусть даже я пожалею об этом, сейчас ты мой. Я так хотел этого, так долго. И тогда, когда ты сегодня, усталый после тяжелого дня, склонил голову мне на плечо, наверняка даже не подумав о том, что делаешь, мне окончательно сорвало крышу.
Целовать так, чтобы ты стонал, задыхался, хотел большего. Снять с тебя жилетку, прикоснуться губами к груди, провести языком по соску, прикусить, с удовлетворением заметить, что твой взгляд уже затуманен желанием, и ты даже не пытаешься сопротивляться моему напору. Медленно исследовать твое тело, вызывая у тебя еще больше стонов. Реакции твоего тела, твои стоны, твое желание было самым возбуждающим, самым безумным, что было в моей жизни.
Взять твой член в рот, начать медленно посасывать его, постепенно убыстряя темп и чувствуя сумасшедшее удовлетворение от того, что сейчас я контролирую тебя полностью. Настолько, насколько это вообще возможно. Ты стонал, яростно комкая простыни…Но я не мог позволить этому закончиться так быстро. Я хотел тебя, так сильно, как не хотел еще никогда никого. Я оторвался от твоего члена, услышав твой разочарованный всхлип. Поцеловал тебя в губы, страстно, со всем безумием, которое сейчас овладело мной. И, не разрывая поцелуя, ввел в тебя один палец. Ты дернулся. Но я не отпустил, держал тебя я крепко, как мог. Я больше никогда не мог позволить тебе уйти. Я, не медля, ввел в тебя еще два пальца. Ты зашипел, но я опять тебя поцеловал, чтобы отвлечь от неприятных ощущений. Не хотелось причинять тебе много боли, хотя я еле сдерживал себя. Когда мои пальцы нашли бугорок простаты и надавили на него, ты изогнулся и громко простонал: "Мэтт, давай же. Не могу больше". Эти слова окончательно убили остатки моего самообладания. Я вынул пальцы и резко вошел в тебя. Ты стиснул зубы и зашипел от боли. Но я больше не мог сдерживать себя, я просто вбивал свой член тебе в зад в совершенно бешеном темпе. Ты стонал, царапал мои плечи, метался. Удовольствие было слишком острым, сильным, как никогда. Я обхватил твой член и начал дрочить тебе в том же темпе, в котором двигался. Спустя полминуты с громким стоном ты кончил. Я ускорил темп и кончил следом за тобой…Сил хватило лишь на то, чтобы бессильно опуститься на кровать рядом с тобой. Отдышавшись, я увидел, что ты лежишь, закрыв глаза, и безостановочно дрожишь. Я обнял тебя и укрыл нас одеялом. Неважно, что будет завтра, я уже никогда не смогу вычеркнуть из памяти то, что произошло этой ночью. Возможно, ты возненавидишь меня, возможно просто забудешь. В любом случае, все не будет так, как было прежде…Я устало поцеловал твой лоб и уснул. Ты так и не сказал ни слова.
* * *
Утром ты лишь бросил мне "ублюдок", поморщился и пошел в душ. Мне хотелось последовать за тобой, но вряд ли после прошлой ночи между нами вообще что-либо может быть. Если я начну требовать что-либо, ты можешь пристрелить, даже не колеблясь. А рисковать жизнью пока не хочется.
Ты вел себя, как всегда. Только взгляд твой стал резче, а отношения между нами немного холоднее. Странно, я думал, что ты устроишь мне скандал после того, что произошло. Но, по всей видимости, ты понимал, что сам этого хотел, и отрицать это было глупо. А я знал, что даже, если тебе этого очень хочется, ты никогда уже не будешь для меня просто другом. Хотелось сказать тебе это, ведь другого шанса, учитывая то, что мы каждый день рискуем жизнью, может не быть, но я промолчал. Это просто совершенно неважные слова. Никому они не нужны.
* * *
Ты мне сказал, что сегодня мы можем умереть. Так серьезно, непоколебимо уверено. Словно ты всю жизнь готовился к смерти и к этим словам. И, судя по тому, что ты никогда не говорил о смерти, сейчас это было серьезнее, чем когда-либо.
Я не готов умирать, никогда не буду. Это страшно. Я лишь только надеюсь, что ты неправ, и мы выживем. Либо умрем двое, я не хочу жить без тебя.
- Мэтт, ты меня слышал? Возможно, сегодня последний день нашей жизни.
- Да какое ты имеешь право решать, когда мне умереть??? Я жить хочу, черт бы тебя побрал! Да и вообще, брось все свои цели и планы!!! Зачем жизнью рисковать? – впервые я решился на подобную дерзость. И наверно в последний раз.
Твоя рука на короткий миг легла на рукоять пистолета. Но сейчас это бессмысленно.
- Ты уже ввязался в это, Мэтт! Ты сам за мной пошел, сам решил жизнью рисковать! А я не могу бросить, это единственное, к чему я стремлюсь, единственное, чего хочу, даже если умру за это! - Твои глаза сверкали от ярости, щеки раскраснелись. Ты всегда краснел, когда злился.
Я понимал, что ты тоже не хочешь этого, совсем не хочешь. Что так же, как и я, надеешься, что все обойдется.
Мне невыносимо хотелось курить. Тебе наверно хотелось шоколада. Но плитка шоколада и пачка сигарет лежали на столике, нетронутые. А мы смотрели друг на друга, не решаясь сделать даже лишнего движения. Ты ведь всегда был смелее меня, могу я хоть в наш последний день побыть на твоем месте? Я подошел к тебе и обнял, движение было немного нерешительным, даже робким. Но мне уже было плевать.
- Ну зачем, Мелло, черт возьми, неужели оно того стоит?
Через секунду оцепенения, я ощутил на своей спине твои, обтянутые черной кожей перчаток, руки.
- Да, стоит. Если я не достигну своей цели, моя жизнь все равно будет бессмысленной.
- Глупо, - я хотел добавить еще что-то, но почему-то слов не было. Я лишь коснулся рукой твоего шрама, наверно даже слишком нежно. И все-таки закурил. Шоколад так и остался нетронутым. Жаль, что я даже в самом конце не смогу признаться тебе, что ты уже давно для меня не просто друг.
* * *
Я обнимал тебя и смеялся. Безумно...По твоим губам скользила улыбка. Руки в перчатках обнимали мои плечи. Мы спаслись, самым невероятным образом мы оба живы.
Я ощущал себя счастливым. Но я знал, что ты не счастлив. В конце концов, Ниа все-таки победил…Быть первым было целью всей твоей жизни. Ты не достиг этой цели, уже никогда не достигнешь. Но разве лучше было умереть?
- Это конец, Мелло. Конец всему. Теперь все будет хорошо.
- Ну и что теперь? Ради чего жить? Для чего?? - ты вывернулся из моих объятий и теперь смотрел мне в глаза серьезно, даже немного растерянно.
- Мы найдем, для чего. Это легко. Возможно, это не будет что-то столь важное, как раньше, но зато теперь можно будет жить лишь для себя, - я ощущал себя победителем. Так хотелось, чтобы ты почувствовал то же, мы же победили смерть. Напрасно я на это надеялся.
- Мы? - ты удивленно смотрел на меня.
- Ты собираешься сейчас бросить меня и опять бороться ради неизвестно, чего? – Мы же всего добились вместе, черт тебя побери. Тебе и на это плевать?
- Для тебя это все гораздо проще, чем для меня, - ты покачал головой, опустив глаза.
- Проще? Знаешь, я сейчас сделаю то, что сложнее всего. Уйду к черту. А ты делай, что хочешь, - это была какая-то совершенно не свойственная мне решительность.
Ты смотрел на меня большими глазами, ты не верил, что я это сделаю. Но промолчал. Мне будет трудно сделать это, но мне больше не хочется следовать твоим сумасшедшим идеям и терпеть все твои выходки.
- Мэтт! Остановись! Подожди!
Я даже не оглянулся. Я люблю тебя, Мелло, а тебе плевать. На все плевать, кроме себя. Ты думаешь, что я буду, как собачонка, за тобой бегать? Ты неисправимый эгоист! Но я тебя разочарую. Я просто забуду.
* * *
Я ушел, но я не забыл. Я надеялся встретить тебя, увидеть хоть где-либо. Я боялся, что ты опять влезешь во что-то. Боялся, что тебя уже нет в живых. Курил сигареты одну за другой. Наверно, теперь я стал курить в несколько раз больше, чем прежде. Просто не мог жить без никотина…Я надеялся, что ты позвонишь. Но ты был слишком горд. Впрочем, мне ли упрекать тебя в этом? Я сотни раз прокручивал в голове нашу будущую встречу и понимал, что это глупо. Но вычеркнуть тебя из моей жизни не удавалось все равно. А звонить и напрашиваться на встречу я не хотел. В конце концов, я уверен, что ты уже забыл меня. Ты же идешь по жизни легко, не останавливаясь, не обращая внимания ни на что. И так же легко прощаешься с когда-то близкими людьми.
* * *
Сигарета выпала из рук. Я не верил своим глазам. Ты стоял у барной стойки с какой-то девицей. Судя по всему, вы собирались заказывать что-то. Она смеялась, ты довольно ухмылялся. А я смотрел на тебя, совершенно не замечая ее, и думал о том, что изменилось. Казалось, что ничего, лишь наличие твоей спутницы. Но это уже не имело никакого значения. Только то, что ты был здесь, сейчас было важно.
Спустя минуту ты махнул рукой на свободный столик, и девушка направилась к нему. Вот мой шанс.
- Мелло...
Ты обернулся, и твои глаза округлились от удивления:
- Мэтт? - ты немного нервно улыбнулся.
Я не знал, что сказать. Но сейчас я опять отдал управление ситуацией в твои руки, как когда-то.
Ты резко потянул меня в сторону выхода. Когда мы вышли, ты крепко обнял меня. И, толкнув на стену, поцеловал. Впервые сам, впервые так страстно. И ты впервые улыбнулся искренне, когда разорвал поцелуй. Я видел твою улыбку в слабом лунном свете. А потом ты молчал. Молчал долго, я тоже не мог сказать ни слова. Это было настолько странно, насколько это вообще возможно. Наконец, ты решился:
- Мэтт, прости меня. Я действительно чертов эгоист. И сейчас я тоже не имел права ворошить прошлое и кидаться на тебя с объятьями и поцелуями. Просто я был рад видеть тебя. Извини, меня ждут, я пойду, - ты отвернулся и сделал шаг по направлению ко входу в бар. Я дернул тебя за руку.
Я никогда не слышал от тебя такого. Не мог услышать, это настолько противоречило тебе, что я даже не верил, что это ты сказал. Ты не мог извиняться, оправдываться. Ты же действительно самая эгоистичная сволочь из всех, кого я знаю. Неужели ты настолько изменился?
- Мелло...- я не знал, что сказать. Я просто опять поцеловал тебя, я не умел говорить так много, как ты. За меня все говорили мои действия.
Мы стояли посреди улицы, целовались, цеплялись друг за друга, как сумасшедшие. Забыв обо всем. Все было неважным. Пока я чувствовал тебя рядом, твое сбитое дыхание, мокрые щеки и обожженную кожу. И я просто не мог быть счастливее, наверно, никогда. Только теперь я надеялся, что ты счастлив не меньше моего.
* * *
Домой мы ушли вместе. Ко мне домой. Твоя подружка была забыта, моя, оставшаяся на столе пачка сигарет, тоже. Ты много говорил, я слушал. Так, как было почти всегда…Рассказывал о том, что произошло за все это время. Говорил о том, что вспоминал меня, что думал обо мне, что понимал меня, что пытался измениться, но, скорее всего, не вышло. Улыбался. И непрерывно ел шоколад, как всегда. В этом ты совершенно не изменился. Да и во всем остальном не так уж и сильно…Я слушал и не говорил практически ничего, лишь иногда вставлял пару слов.
А потом ты вспомнил о своей подружке и рассмеялся. Как-то совершенно искренне и по-детски. Она не была нужна тебе, просто ты не хотел быть один.
Теперь ты бросил все свои цели, ты жил просто для того, чтобы жить. Как я. Без определенной цели. Ты вдруг спросил:
- Мэтт, а чего хочешь ты?
- Вообще-то сегодня вечером я получил все, что хотел, - совершенно искренне ответил я. - А завтра я, возможно, захочу еще чего-то.
* * *
- Знаешь, я еще когда-то давно хотел уехать отсюда. Далеко, в другую страну, возможно, даже на другую часть света, - это желание так противоречило моему стремлению ничего не изменять, но, тем не менее, я все еще хотел этого.
- Так что же теперь тебе мешает? Пора начать осуществлять твои планы, - ты говорил
это вполне серьезно. Вот в чем ты изменился.
- Только если с тобой.
- Конечно.
А еще всю жизнь я мечтал о спокойной жизни с любимым человеком. Но я не скажу тебе этого. Ведь, мне кажется, это желание уже осуществляется. Пусть жизнь и не столь спокойная, но ведь так часто изменения бывают к лучшему…

...You said "You long for me, that you love me"

Зачем тебе родная уши? И без ушей ты хороша. Ты без ушей гораздо лучше. Поверь ты мне, моя душа.
Давай мы их ножом отрубим И пустим в небо. В дальний путь. Раз мы с тобой друг друга любим То без ушей уж как-нибудь...
Зачем тебе глаза родная? Клади их в тазик жестяной. Они там будут, взор лаская, Моргать под теплою водой. Они прекрасны, словно сливы, В своих прожилках кровяных. И так нежны, и так красивы -
Я не видал нигде таких.
Зачем тебе родная ноги? Ты их ножовкой отпили. И стой, как птица, у дороги, А вместо крыльев - костыли.
Кому теперь нужна такая: Без глаз, без ног и без ушей? Теперь ты будешь доброй няней И будешь нянчить малышей.